Пушки АМ-23 в кормовой установке ДБ-35 дальнего бомбардировщика ЗМ.

В традициях мясищевского ОКБ орудийные установки продолжали именовать «башнями», в то время как туполевцы звали их «турелями».

Технический экипаж готовит бомбардировщик М-4. Экран-обтекатель верхней стрелковой установки ДБ-33 снят для удобства доступа к агрегатам.

Стрелковые установки бомбардирквщика М-4 снаряжают патронными лентами. Боекомплект машины включал 2000 снарядов для кормовой и по 1150 снарядов к верхней и нижней пушечным установкам.

Техники по вооружению дальнебомбардировочного полка готовят пушку АМ-23 к установке на самолет.

Нижняя пушечная башня типа ДБ-34 мясищевского бомбардировщика ЗМД.

Поскольку тяжелые машины несли на борту изрядное число «стволов», пушки АМ-23 производились в больших количествах. Выпуском АМ-23 занимался Тульский машиностроительный завод им. Рябикова, на котором их производство велось на протяжении 18 лет — с 1954 по 1972 г. Разработчики пушки Н.М. Афанасьев и Н.М. Макаров за ее создание в 1967 г. были удостоены Государственной премии СССР.

Не пропал впустую и задел по пушке ТКБ-494. Характеристики орудия, имевшего высокую баллистику, позволяли создать зенитную систему. Большая начальная скорость снаряда и прицельная дальность обеспечивали уверенное поражение воздушных целей на высотах до 1500 м при наклонной дальности до 2500 м. Зенитные автоматы создавались двух моделей: ТКБ-507 — для легкой буксируемой спаренной установки и ТКБ-507Ж — для самоходной зенитной установки. От прототипа зенитные автоматы отличались более длинными стволами повышенной баллистики с легкоразъемным креплением для быстрой замены и другим устройством спускового механизма, а образец для зенитной самоходки — еще и водяным охлаждением стволов для обеспечения интенсивной стрельбы с отстрелом больших боекомплектов. После принятия на вооружение под индексами 2А14 и 2А7 соответственно, автоматы использовались в составе буксируемой зенитной установки ЗУ-23 и самоходной счетверенной 3CY-23-4 «Шилка», нашедших самое широкое распространение и служивших в армиях десятков государств.

Параллельно АМ-23 в ОКБ-15 Б.Г. Шпитального создавали оригинальную конструкцию Ш-3-23, сочетавшую использование газоотвода с кривошипно-шатунным приводом автоматики, принципиально подобным механизму пулемета Максима (к слову, его безупречная теоретически и практически идея то и дело находила применение в системах скорострельного оружия практически всех отечественных ОКБ}. Верный себе конструктор в стремлении добиться рекордной скорострельности и вернуть приоритет пошел на откровенно рискованный шаг: используя и без того не очень мощный новый 23-мм патрон, предпринял его дальнейшее укорочение за счет уменьшенного снаряда. Ввиду обещанного небывалого темпа стрельбы в 1600 выстр./мин на это поначалу не обращали внимание, и пушка Ш-3-23 считалась перспективной для новых тяжелых бомбардировщиков и рекомендовалась для их вооружения. На стенде пушка, весившая 48 кг, иногда выдавала и до 2000 выстр./мин.

Тем не менее звезда Шпитального близилась к закату. Неординарность фигуры и сама деятельность, затрагивавшая лично многих в «оборонке», быстро потеряла всесильность с кончиной покровительствовавшего ему Сталина (в свое время тот лично выписал удостоверение руководителю ОКБ-15, которым Шпитальный любил козырнуть, но теперь это уже не имело никакого веса…). После очередных экстравагантных выступлений Шпитального весной 1953 г. он был приказом Д.Ф. Устинова лишен должности «за технический авантюризм». ОКБ-15 расформировали, а все наработки передали в тульское ЦКБ-14. Сам Шпитальный, будучи членом-корреспондентом Украинской Академии наук, сменил место жительства на Киев, подальше от новых властей.

С прекращением деятельности ОКБ-15 практически все работы по стрелковопушечному вооружению для фронтовой авиации оказались сосредоточенными в нудельмановском ОКБ-16. Два послевоенных десятилетия, вплоть до середины 1960-х гг., все отечественные истребители и фронтовые бомбардировщики несли исключительно пушки его разработки.

Нельзя сказать, что подобная «монополизация» устраивала всех. Не без оснований нарекания предъявляли и к использованным в разработках ОКБ-16 боеприпасам пониженной баллистики.

Даже спустя многие годы коллеги-оружейники из других конструкторских организаций высказывались о том, что «скорострельный Нудельман» добился обещанного не совсем корректным путем ослабления боеприпасов. Между тем в производстве по линии ГРАУ оставался и прежний более мощный патрон ВЯ калибра 23 мм, при своих преимуществах суливший достижение более высоких характеристик артсистем. Появился ряд разработок пушек под этот патрон.

Кормовая пушечная установка ДК-12 дальнего бомбардировщика Ту-95. Сверху над кабиной стрелка виден обтекатель радиолокационного прицела ПРС-1 «Аргон».

Ракетоносцы Ту-95МС первых серий вооружались пушками АМ-23. Позднее их сменили более современные установки.

Кормовая башня ДБ-65У самолета Ан-12. Над кабиной находится радиодальномер «Гамма-54Т» системы прицеливания.

В конструкторском отделе 21 НИИ-61 были созданы сразу несколько таких артсистем: орудие А.И. Скворцова использовало газоотводную схему с кривошипно-шатунным затворным узлом, где проворот массивного маховика-кривошипа обеспечивал действие автоматики; свою конструкцию предложили молодые инженеры В.П. Грязев, А.Г. Шипунов и Д.Ф. Ширяев, у которых в орудии АО-7 вращающийся кривошип управлял скользящим затвором-досылателем патрона. При скорострельности 2300 выстр./мин, достигнутой в апреле 1953 г., ряд узлов пушки и сам патрон работали на пределе прочности материала: так, расчетные напряжения в запирающем элементе затвора достигали 150 кг/мм2, когда даже лучшие закаленные стали начинали «плыть». Потребовалось создание оригинального механизма перезаряжания с безударным досыланием патрона, плавно разгонявшегося на пути в патронник и плавно тормозившегося в конце. АО-7 выглядела достаточно перспективной, и для ее доводки было привлечено тульское ЦКБ-14, где пушка получила свой шифр ТКБ-513. Была выпущена опытная партия пушек, однако они оказались невостребованными из-за общего снижения интереса к стрелково-пушечному вооружению к концу 1950-х гг.: пушки просто не на чем было использовать, да и сама авиация переживала не лучшие времена при повальной «ракетизации» Вооруженных Сил.

Продолжение следует

Шаг за шагом*

Ю.Н. Ерофеев, д.т.н., профессор

* См. «ТиВ» № 7–9,11,12/2006 г., № 1,2,4,5,7,8,11/2007 г., № 6,12/2008 г.

Маршал авиации А.А. Новиков (1900–1976).

Летом 1942 г. в Германии началось серийное производство последней модификации самолета Мессершмитт Bf110 — ночного истребителя Bfl 10G-4, один из первых вариантов которого оснащался радиолокатором FuG 202 «Лихтенштейн» для ведения боевых действий в ночное время суток. На Восточном фронте эти самолеты представляли серьезную угрозу: радиолокатор FuG 202 мог обнаруживать «ночные» цели — самолеты отечественной дальней авиации, а также бомбардировщики наших союзников, совершавших «челночные» полеты. «Челночными», по терминологии того времени, называли такие полеты, когда самолеты союзников взлетали с английских аэродромов, а посадку совершали у нас. Здесь они и дозаправлялись.